|
Шуршаня тихонько сидел в фондах, вспоминал свой бывший дом. Как давно домовёнок не слышал скрипа половиц под ногами хозяина, не вдыхал запаха свежеиспечённого хлеба, не ощущал тепла русской печки! В музее, конечно, житьё привольное, но не хватало домашнего уюта Шуршане. Он ведь маленький ещё, хоть и самостоятельный. Вот бы посмотреть, что сейчас в деревне происходит!
Слыхал домовёнок, что ещё в тридцатых годах там колхоз создали. Да и в газетах много об этом писали. Шуршаня тогда ещё грамоту освоил, читать-писать научился. Газету районную иногда просматривал: вдруг про хозяев бывших что узнает. Домовёнок иногда и Медведю вслух статьи читал, если там про Ямскую гору было написано. Вы же помните, что косолапый жил в лесу неподалёку от этой деревни. Только вот Медведя в сон клонило от чтения. Шуршаня обижался, уходил к птицам. Читал им про знакомые места, про поля, про урожай. Но с птицами скучно: они галдели о вкусных червяках и зёрнах, съеденных когда-то на этих полях. Утешался домовёнок тем, что потихоньку наблюдал за посетителями. Всё ждал, не принесут ли что-нибудь новенькое в фонды.
В музее тем временем потихоньку готовились к праздничной дате. В 1957 году страна отмечала сороковую годовщину со дня Великой Октябрьской социалистической революции. Музей в стороне не остался. Залы оформляли, лозунги да речи писали. Планировали, как на демонстрацию пойдут, «ура» кричать будут. Шуршане страсть как интересно всё это. Он потихоньку подкрадывался и подглядывал, что в музее делается, что за посетители приходят. Про тоску по деревенскому дому и думать забыл.
Как-то в один из июльских дней домовёнок услышал, что кто-то директора спрашивает. Подкрался Шуршаня на цыпочках к двери, заглянул в щёлку. Видит – стоит мужчина, в руках у него что-то непонятное. Новый директор – Василий Григорьевич Неклюдов – пригласил посетителя пройти. Мужчина представился Николаем Феодосьевичем Дорофеевским. Думаете, что он принёс? Многие сейчас и не догадываются, что это такое. Думают, что теннисная ракетка на выставке в витрине стоит. На самом деле это лыжи-снегоступы. Они нужны для того, чтобы не проваливаться в глубокие сугробы. Встал на такие плетёные лыжи и ходи себе по снегу. Красота! Если просто в валенках по сугробам ползать, то увязнуть можно даже не по колено, а по пояс! Раньше ведь зимы холодные были, снега много наметало. А с такими снегоступами всё нипочём.
Вы спросите, почему Шуршаня рассказывает каких-то снегоступах, когда страна к годовщине революции готовится? А вот почему.
Николай Феодосьевич рассказал интересную историю о принесённых предметах, даже записал всё на листочке в клеточку. Шуршаня потом этот листочек читал (орфография и пунктуация записей Н. Ф. Дорофеевского сохранены):
|
